22 июня. Неделя 2 Всех Русских Святых

Митрополит Иларион:　 Сегодня мы поговорим о Великой Отечественной войне и о судьбе Церкви в военные годы.

Ф. Разумовский:　

Вопросов много, и я начну, пожалуй, с вопроса, связанного с началом войны. Меньше чем за месяц фашисты подошли к Смоленску и почти сразу взяли большую часть города, в котором на тот момент действовала одна кладбищенская церковь. Последний смоленский архиерей был расстрелян в 1937 году. В знаменитом Успенском соборе Смоленска находился атеистический музей, с портретами Ленина и Маркса на иконостасе. Как Вы думаете, существует ли взаимосвязь между этими событиями: между тем, что наши войска отступили к Смоленску и тем, в каком состоянии был древний русский город?

Митрополит Иларион:　Я хотел бы, прежде всего, сказать о том, что Великая Отечественная война затронула весь наш народ. Даже сейчас, спустя десятилетия, нет в нашей стране человека, у которого кто-то из предков —родители, бабушки, дедушки, прабабушки или прадедушки　— не участвовал бы в войне. Поэтому, конечно, эта тема всем нам близка и нашу победу никто у нас никогда не отнимет.

Но если перейти к Вашему вопросу, то я думаю, что связь здесь самая прямая. Ведь чем занимались советские правители на протяжении 20 довоенных лет? Они грабили свою страну, уничтожали свой народ, уничтожали то святое, что есть у народа —Церковь, святыни. Естественно, что при такой античеловеческой, антинародной политике страна была обескровлена и не способна к сопротивлению.

Я думаю, что главная проблема этих людей заключалась в том, что они жили с идеологией, построенной не на реальном знании человеческой психологии, человеческой души, а на каких-то фантомах, идеологемах. Они вообразили, что можно разрушить Церковь и при этом сохранить у людей патриотический дух. Но как это возможно?! Поэтому, вполне естественно, что страна вступила в войну крайне ослабленной. Миллионы людей находились в лагерях, миллионы были расстреляны и уничтожены. Армия была обескровлена, вся ее верхушка —репрессирована. Это чудо Божие, что мы в конечном итоге выиграли войну. Но мы выиграли ценой колоссальных человеческих потерь и благодаря подвигу нашего народа.

Конечно, важным моментом была битва за Москву, потому что Москва являлась и является для людей святыней. Невозможно было в той ситуации сдать город, как это сделал Кутузов во время Отечественной войны 1812 года, о которой мы с Вами уже говорили в этой передаче полтора года назад.

В период Второй мировой войны была уже другая Москва. Была уже другая страна, и здесь, действительно, речь шла о выживании целой страны. Народ начал сплачиваться для защиты своих святынь, для защиты своих городов. Но здесь, я думаю, немаловажную роль сыграло и постепенное изменение политики по отношению к Церкви. Потому что, во-первых, на оккупированных территориях стали открываться храмы, а уже во вторую очередь советское правительство осознало, что Церковь обладает тем потенциалом, который можно использовать для поднятия боевого духа народа.

Ф. Разумовский:　Русская Православная Церковь подошла к войне в почти разрушенном виде. Десятки, сотни пастырей, архипастырей были уничтожены или находились в лагерях. Но война в каком-то смысле спасла Церковь. Можно ли поставить вопрос таким образом?

Митрополит Иларион:　Церковь спасает Сам Бог. Исторические обстоятельства могут складываться по-разному, но, действительно, к тому времени Церковь была абсолютно обескровлена, практически физически уничтожена. Перед войной на всей территории Советского Союза оставалось около ста действующих храмов, не было ни одного монастыря, ни одной духовной школы; всего четыре архиерея, а до революции их было около 300. Практически Церкви, как таковой, не осталось. Но интересно, что в первый же день войны, когда еще Сталин молчал и руководство страны было в растерянности, митрополит Московский и Коломенский Сергий обратился к народу с горячим призывом встать на защиту Родины.

Ф. Разумовский:　Это удивительное послание. Ведь митрополит Сергий его написал в тот же день, когда было объявлено о начале войны,　— 22 июня. Сталин со своей речью обратился только через 12 дней. Реакция архипастыря была просто мгновенной. Это поразительно.

Митрополит Иларион:　Она была мгновенной и абсолютно точной, такой, какой только могла быть реакция настоящего священнослужителя и истинного патриота. Церковь сохраняла свою силу даже тогда, когда от нее оставался один процент духовенства, епископата. Церковь оставалась огромной духовной силой, которая помогала людям в те страшные годы. Мы знаем очень много историй военного времени, когда священники выходили на боевые позиции, спасали раненых, когда в тылу врага, на оккупированных территориях разворачивались православные миссии, как например, Псковская миссия, о которой никто практически ничего не знал до недавнего времени, когда историки стали о ней говорить. Хотел бы и Вас поблагодарить за передачи, в которых Вы говорите о малоизвестных страницах нашей истории: о гонениях на Церковь, о подвиге новомучеников, об истории войны. Я думаю, что Вы совершаете дело большой значимости, помогая людям правильно расставить акценты и узнать правду о происходивших событиях.

22 июня

Июнь. Россия. Воскресенье.
Рассвет в объятьях тишины.
Осталось хрупкое мгновенье
До первых выстрелов войны.

Через секунду мир взорвётся,
Смерть поведёт парад-алле,
И навсегда погаснет солнце
Для миллионов на земле.

Безумный шквал огня и стали
Не повернётся сам назад.
Два «супербога»: Гитлер –Сталин,
А между ними страшный ад.

Июнь. Россия. Воскресенье.
Страна на грани: быть не быть…
И это жуткое мгновенье
Нам никогда не позабыть…

Д. Попов